Это просто невозможно.
И потом приличия... Я не устоял перед таким напором любезностей.
Сам-то я побаивался слишком задерживаться из-за Мадлон, связь с которой становилась опасной.
Старуха уже что-то заподозрила.
Неловкость. Но на прогулке ее с нами не будет.
Она не желала закрывать свое подземелье даже на день.
Словом, я согласился остаться, и в одно прекрасное воскресное утро мы отправились за город.
Робинзона мы вели под руки.
Билеты на вокзале взяли второго класса.
Колбасой в купе пахло так же густо, что и в третьем классе.
Сошли мы на станции Сен-Жан.
Мадлон держалась так, словно хорошо знала округу, к тому же она немедленно встретила кучу знакомых, наехавших отовсюду.
