Один тип, капрал, которого я встретил в госпитале во время войны, немножко толковал со мной о подобных переживаниях.
Жаль, что я больше не видел этого парня.
Земля мертва, -- втемяшивал мне он.
Мы все только черви на ее поганом распухшем трупе и знай себе жрем ее потроха, а усваиваем лишь трупный яд.
Ничего не поделаешь.
Мы от рождения -- сплошное гнилье, и все тут.
Тем не менее однажды вечером этого мыслителя живехонько отправили в бастионный ров: это доказывает, что он был еще вполне годен пойти под расстрел.
Как сейчас помню, увели его двое жандармов -- высокий и низенький.
Военный суд счел его анархистом.
Когда спустя годы думаешь о прошлом, тянет иногда точно восстановить в памяти слова, сказанные определенными людьми, и самих этих людей, чтобы спросить у них, что они хотели сказать.
Но они уже ушли! А тебе недостало образования, чтобы их понять.
