А им все еще не давали.
Женщины в высоких чепцах, скелеты, горбун, исполин и даже такой же истлевший, как остальные, младенец с чем-то вроде кружевного слюнявчика на крошечной сухой шейке, да еще обрывок пеленки.
Мамаша Прокисс заколачивала хорошие деньги на этих оскребках столетий.
Подумать только! Когда я с ней познакомился, она сама была почти как эти призраки.
Мы с Мадлон медленно прошли перед каждым из них.
Одна за одной их головы молчаливо представали нам в резком свете фонаря.
Из глубины орбит на нас смотрела не то чтобы ночь -- это был почти взгляд, только более кроткий, какой бывает у все познавших людей.
Неприятно было другое -- запах пыли, от которой першило в носу.
