От нее тупеешь.
Чтобы отделаться от нее, пытаешься вымазать ею всех, с кем встречаешься, и это им надоедает.
Быть одному -- все равно что подталкивать себя к смерти.
Умирать нам приходится обстоятельней, чем собаке, -- добавил я, -- и, если, положим, требуется тысяча минут, чтобы издохнуть, каждая минута окажется для вас новой и будет достаточно приправлена страхом, чтобы вы тысячу раз успели позабыть, сколько раз вы могли бы насладиться любовью за предшествующую тысячу лет.
Счастье на земле состоит в том, чтобы умереть с наслаждением, во время наслаждения.
Все остальное -- ничто, страх, в котором не смеешь признаться, и притворство.
Послушав, что я несу, Протист наверняка решил, что я снова заболел.
